Патроны для Победы

7 мая 2024 09:05

Количество просмотров: 10

В самое трудное для страны время на работу в краевой центр отправляли и мобилизованная молодежь из Ойрот-Туринской области. На «заводе №17» в войну работала жительница Маймы Анастасия Васильевна Гаврилова. Ее рассказ был записан еще в марте 2017 года, когда Анастасии Васильевне было 92 года. На судьбу этой сильной, с твердым характером и убеждениями женщины повлияло военное и послевоенное лихолетье, когда слова «надо» и «приказ» не обсуждались, а страна жила в режиме одного большого трудового фронта. Жизнь довоенная Анастасия Васильевна родилась в январе 1925 года в Верх-Ае, в большой крестьянской семье Поповых. Из семнадцати детей выжили только шестеро – было это трудное, голодное время после Гражданской войны… В восемь лет Тася пошла в начальную школу, а вот в пятый класс нужно было поступать уже в селе Ая. Все бы ничего, но как добираться до школы? Пешком туда и обратно каждый день – невозможно. С трудом нашли знакомых, которые согласились на время приютить девочку. Каждое воскресенье Тася отправлялась с попутной подводой, а то и пешком «в семью». С собой мама давала дочке немного хлеба, картошки или крупы и бутылку молока. И это надо было растянуть на целую неделю! С той поры помнилась Тасе всю жизнь одна зимняя поездка. Как-то поехала она в Аю на попутной подводе, и на середине пути лошади забеспокоились, начали всхрапывать – волки! Целая стая! Бегут осторожно вдоль дороги, в темноте глаза сверкают … Мужики кричат, щелкают кнутами. Поджигали и бросали пучками на дорогу сено из саней, сбрасывали какие-то вещи, на короткое время задерживая волков. А лошади неслись из последних сил – вот и окраина села! Чудом тогда остались живы… Зато школа казалась девочке очень красивой. А какие хорошие были учителя! На переменах и после уроков они учили детей тому, что знали и умели сами – играть в шашки и шахматы, петь, танцевать! В 1938 году семья Поповых перебралась в Майму: детям надо учиться, да и колхоз, говорили, побогаче, жизнь посытнее. Паспортов в то время не было, жилье не могли получить, поэтому поселились на заимке. – Это повыше нынешнего кирзавода, – объяснила Анастасия Васильевна. – Там стояла полеводческая бригада. Пахали на конях и коровах, сеяли, пололи – поля были в районе аэропорта. Работали как все в то время: денег не получали – только трудодни, за которые в конце года давали хлеб. Жили в землянке. Зимой Тася училась в школе, в Ойрот-Туре, жила у своей крестной, а на выходные пешком шла домой. Только через два года Поповы смогли купить избушку в Майма-Чергачаке по улице Источной. Жизнь потихоньку стала налаживаться… Война Она застала жителей Маймы – да и всей страны! – врасплох. Мобилизация мужчин, всей автотехники, лошадей. Пахали землю на коровах, а то и просто вскапывали лопатами, даже ночью, при луне. Собирали вещи, вязали носки, варежки, отправляли посылки на фронт. Жили большой коммуной, с одним желанием: победить! Шестнадцати-семнадцатилетние майминские девчонки, прибавляя себе возраст, шли на курсы: кого-то военкомат отправлял обучаться шоферскому мастерству, а Анастасию с подругами, освоивших в течение трех месяцев сестринское дело, ждали госпитали города Бийска. – До Суртайки нас довезли, там переночевали, а наутро вы-двинулись в Бийск пешком, 80 километров. Удостоверения девушкам не выписали, так как не было им восемнадцати лет, и по той же причине не направили в действующую армию. Однако ухаживать за ранеными пришлось недолго – из Барнаула приехали уполномоченные для мобилизации молодежи на заводы, производящие оружие, снаряды, танки и другое военное оборудование. Так Анастасия с девочками из Горного Алтая попали на завод №17. Пули для Гитлера Рассказывает Татьяна Владимировна Кульбеда: – Когда мы беседовали с Анастасией Васильевной, в какой-то момент она строго на меня посмотрела и сказала: «Что ты там пишешь? Нельзя. Я многое не могу говорить!» Вот так, оставшись памятью в военном времени, верная присяге, ветеран труда, работница патронного завода сохраняла свое слово «о неразглашении», данное в 1943 году. Только после того как мы рассказали, что нет уже того государства – СССР, что о заводе №17 в интернете выложена информация и фотографии, разговор продолжился. Хотя и «в очень строгом русле». Завод №17 был эвакуирован на Алтай из Подольска. В Барнаул эшелон с оборудованием прибыл 5 сентября 1941 года, и уже 24 ноября на фронт была отправлена первая партия боеприпасов – эта дата и считается днем рождения предприятия. Станки гудели круглосуточно – шел выпуск патронов. Анастасия работала в лаборатории с селитрой и порохом. Двенадцатичасовой трудовой день часто увеличивался до четырнадцати – жизнь перестроилась на «все для фронта, все для Победы!» Массовая мобилизация на военное производство приводила к тому, что работникам негде было жить – и под общежития приспосабливали амбары, склады. Вода привозная, канализация и водопровод работали только в госпиталях. Антисанитария страшная, многих заедали вши. В баню ходили один-два раза в месяц. Одежду прожаривали. Мыла и мочалок не было долго, даже после войны. – Чистое поле на берегу Оби, бараки, – вспоминала Анастасия Васильевна. – В каждом проживало по триста человек! Одна половина мужская, другая – женская. Двухъярусные кровати, на два барака – один деревянный туалет. В зимние холода жилища промерзали – печки-буржуйки не могли обогреть большие помещения. Вот и получалось, что зимой из цехов замерзшие рабочие приходили в заледеневшие общежития. Девушки ложились по двое на верхнем ярусе, укрываясь двумя одеялами. Рабочий день на заводе начинался в восемь часов, а цеха находились в черте города – приходилось вставать в шесть утра и пешком, километров за пять-шесть, отправляться на работу. Заканчивали смену в восемь вечера и только к десяти добирались домой. Транспорт не ходил. – Иногда приходилось спать прямо в цехе, так как не было сил идти обратно в бараки, – вспоминала Анастасия Васильевна. – Норму выработаем – дадут денег. Идем на рынок, покупаем кусок жмыха – его долго жуешь. Были еще карточки на 600 граммов хлеба, но их, случалось, воровали и теряли. Много молодежи бежало – не выдерживали. Их ловили и судили: давали пять лет тюрьмы... В столовой кормили один раз. Как правило, затирухой, лепешкой, иногда овсяным супом. Продукты в столовую зачастую завозили за несколько часов до закладки в котел. Не хватало топлива – жгли отходы бумаги. – Как-то отпросились в отпуск, копать картошку, две девочки из села Улалушка и мы с подругой, – рассказывала Анастасия Васильевна. – Уехали по теплу, а возвращались – мост в Бийске разведен, а река еще не встала. Дали нам справки, развернули домой. А когда встал лед, начальница цеха приехала сама за нами, чтобы не отдали под суд. Очень добрая и справедливая была женщина. А с дороги – сразу в цех! Паяли большие гильзы – две весили 25 килограммов. После войны К 1947 году большие помещения в общежитиях разделили перегородками. Стали жить по пятнадцать человек. Появились тумбочки и постельное белье. Правда, мучила напасть – клопы… Но это не мешало радоваться весне, лету! – По теплу выползали на траву возле барака – тогда уж и отсыпались, – добавляет Анастасия Васильевна. – Одна сторона барака – женщины, другая – мужчины: молодежь, фронтовики, контуженные… Не было аморальных поступков, все друг друга уважали, берегли. Шустрые девчата устраивали концерты, представления. Шутили, смеялись. Большая радость была, когда М.И. Калинин отменил суды за побег и опоздания, а осужденные смогли вернуться обратно. В 1947 году на территории завода создали клуб. Сразу стала развиваться художественная самодеятельность, проводились танцы. По контрактации получали одежду – появились платья и чулки. – А чулки-то пристегивать нечем было, так нашли шпагат с тары, им и привязывали… Во время танца чулочки умудрялись сползать! На Сахалин! На тех танцах и познакомились Тася и ее подружка с двумя Иванами. Один из них – Иван Михайлович – пришелся Анастасии по душе. Демобилизованный герой-фронтовик был родом из Бийска и механиком ходил по Оби на пароходе. Вскоре оба молодых человека отправились за лучшей долей на Сахалин. А когда для Таси в 1950 году стало возможным увольнение с военного завода, она решила вернуться домой в Майму. Но жить в маленькой избушке на Источной было тесно. Работа нашлась только в колхозе. Тогда все с той же подругой, Зоей Суртаевой, решили: едем на Сахалин по вербовке! Трудовой фронт там был обширный – строительство тоннеля и порта, даже давали подъемные – 1000 рублей. До станции Угольной добирались на поезде месяц, да там пришлось ждать еще неделю, пока шла проверка документов. Жили в палатках. Потом на пароходе добрались и до Сахалина: сначала до Холмска, потом – на машинах – до небольшой корейской деревушки. – Там валили лес и сплавляли его по реке к порту. Масса рабочих трудилась: и вольнонаемные, и сосланные, особенно много было корейцев. А еще добывали уголь и бутовый камень. Долбили скалы, на тележках везли на берег, грузили на баржи. А мы должны были сидеть на высоком камне и считать вывезенные тележки. Вроде и нетрудно, но нельзя было уйти ни в дождь, ни в жару, ни в холод, пока не остановится основная работа. Вскоре подруги встретились со своими земляками – двумя Иванами. Тася с Иваном Михайловичем, которому к тому времени дали маленькую комнату, поженились. Через год мужа перевели в Углегорск, где он стал инструктором в горисполкоме, а Тася устроилась работать в столовую-ресторан. По вечерам туда приходили поужинать и отдохнуть моряки, чаще всего иностранцы. Жизнь была трудной, но интересной – хорошие люди вокруг, много друзей! Да и молодость брала свое. И снова в Майму Вскоре Ивана назначили завскладом на бумажный завод, а это значило – снова переезжать. – Обещали жилье: сборный домик, пусть из одной комнаты с выходом сразу на улицу, зато теплый и отдельный! Здесь и родилась дочь Людмила. А когда исполнился ей год с небольшим, пришлось ехать в Майму – тяжело заболел отец, и неожиданно пала наша корова, вот на покупку новой я везла деньги… В Майме Анастасия Васильевна двадцать один год проработала на сырзаводе, потом на Горно-Алтайском маслосыродельном комбинате – в лаборатории. ............................................................... Материал составлен на основе статьи, подготовленной несколько лет назад для публикации в «Звезде Алтая». Сегодня Музей камня представляет его в переработанном и немного дополненном виде