Чуйский тракт

11 марта 2022 01:03

Количество просмотров: 277

Я давно заболел этой темой и начал собирать сведения. Не делать этого было бы грешно: очевидцы были рядом. По рассказам родственников, дед мой по матери и его сыновья еще задолго до революции ямщичили на богатых купцов, доставляя на таратайках грузы из Бийска в Монголию и даже Китай. Наверное, любил мой дед дорогу, иначе как объяснить тот факт, что, хоть и был он старовером, и в преклонном возрасте, но ямщиков всегда на ночлег принимал. Всех проезжих тоуракцы обычно направляли к нему. «Вон, к деду Воробьеву ехайте, он всех принимает!..» Пенсионерка Т.И. Бочкарева из рода староверов Шутовых, живших когда-то в селе Талда, располагавшемся напротив манжерокского Аржан-Суу за Катунью, рассказывала, что ее родственники тоже ездили в давние времена с товарами в Китай и даже доходили до берегов Амура. По году и более длились эти поездки. Воспоминаниями о работе на тракте в годы войны поделилась со мной У. Бояркина. – На дороге Бийск – Ташанта я начала работать в селе Яломан Онгудайского района в ДЭУ №973 с октября 1939 года, – рассказывает она. – На участке Яломан – Иня трасса была очень узкая, так что встречные машины не всегда могли разъехаться, не везде были прокопаны кюветы и загравирована проезжая часть. Из техники в хозяйстве имелся лишь один трактор с прицепным грейдером, а в основном работали вручную – кирка, лопата, лом, кайло да одноосная тачка были орудиями труда. Подвозили гравий на лошади, запряженной в таратайку-грабарку с деревянным самосвальным кузовом. Война затягивалась, и всех мужчин стали забирать на фронт, а на места мастеров подбирать девчат. Так я попала на учебу в Бийск. Через три месяца, по окончании учебы, меня направили работать мастером на пятую дистанцию ДЭУ №974 на Чибитский участок, где проживали три семьи. Из Иодро (раньше называли Ядрушка) работали четыре женщины, одна по фамилии Золотухина и три сестры Коровины. За мастером закреплялось 25 километров дороги. Машин по тракту шло немного, в основном с погранзаставы, правда часто проходили караваны верблюдов с шерстью из Монголии. Питание было, конечно, неважное – дорожникам на сутки давали 500 граммов муки или 800 граммов хлеба, пекли который в смеси с семенами лебеды. Был он черный, как уголь, но вкусный. Летом ребятишки ловили ямуранок, из которых варили суп, иногда рабочие докалывали слабых лошадей. Картошки не хватало до конца года, но жили люди дружно, помогали всегда друг другу, а работали зачастую с песнями. С каждым годом улучшается покрытие тракта, расширяется и спрямляется его проезжая часть, снижаются подъемы и спуски, все больше и уже более мощных транспортных средств проходит по нему, окутывая прилегающие селения клубами едкого дыма. Не так давно услышал я от местных старожилов интересные факты о том, как ямщики проезжали узкие места на Мунинском и Барангольском приторах, над которыми нависали огромные пугающие скалы и где еще в 50-е годы встречный транспорт не везде мог разъехаться. По обеим сторонам притора стояли заборы из жердей. Подъ-ехав к ним, ездок оставлял повозку и шел открывать сначала дальний проезд, а затем ближний. Если подъезжал кто-то встречный, то обязательно останавливался и пережидал, заметив убранные жерди, ведь это служило условным предупреждением… Интересная заметка была помещена в газете «Красная Ойротия» под названием «Очередная дань» в 1926 году: «25-го июня шебалинские ямщики, везшие товар для своего кооператива, заплатили дань Катуни: когда ехали Барангольским притором, то у одного из них сорвалась в Катунь лошадь с возом и на глазах ямщиков погибла. Хозяин плачет – жаль лошадь, а шебалинский кооператив, пожалуй, будет взыскивать с него за утопленный товар. Долго ли проезжающие будут рисковать своими животными? Не время ли кому следует обратить на это внимание и исправить дорогу на приторе?..» Весомый вклад внесли манжерокцы в строительство и обслуживание Чуйского тракта. Именно в начале тридцатых годов стало разрастаться село за счет семей, нашедших здесь в горах спасение от голода и получавших в дальнейшем паек хлеба на строительстве дороги. Не буду перечислять фамилии, остановлюсь лишь на том, что, по моим еще не совсем точным данным, во время войны погибли около двадцати мужчин, призванных из ДЭУ. Были эти люди в большинстве некоренные жители. Еще в детстве слышал я от матери песню про Кольку Снегирева и рассказ о том, как разбилась машина с заключенными, которые возвращались домой, отбыв свой срок на строительстве тракта. Во время службы в армии в Комсомольске-на Амуре я познакомился с семьей Ореховых. Хозяйка, пожилая женщина, поведала мне о том, что родом она из Онгудайского района. Брат ее по имени Николай работал шофером в ДЭУ. Однажды он собрался ехать в город, попросилась Мария с ним, но в самый последний момент он отказал, пообещав взять в другой раз, так как повез в кузове освободившихся заключенных, а место в кабине занял инженер. В дороге все погибли, сорвавшись с крутого обрыва… В одном из вариантов «По Чуйскому тракту» слышал, есть слова об инженере и Кольке-стажере, но, к сожалению, я их не запомнил. .................................................. Николай Воробьев («Звезда Алтая», 29.08.1991 год)